Шаг в вечность              

Часть первая.

Mama, just killed a man,

Put a gun against his head,

Pulled my trigger – now he's dead…

(Queen, 'Bohemian rhapsody')

All dead, all dead,

All the dreams we had,

And I wonder why I still live on…

(Queen, 'All dead')

"Тсузуки… мы с тобой так похожи… Мы оба… Мы оба порожденья тьмы…" Эти слова не давали покоя Тсузуки с тех пор, как он последний раз видел его, бледного ещё больше, чем обычно… Тогда он видел, видел собственными глазами, как жизнь выходила из тела Мураки. Он слабел… Но у него большая жизненная сила, и это нельзя отрицать. Хоть он и убивал множество людей, сам по себе он обладал большой тягой к жизни, но никогда и никому, даже себе, в этом не признавался. Странно, но тогда у Тсузуки было только одно желание – уйти из жизни… вместе с Мураки. Почему? Почему ему хотелось забрать Мураки с собой? Он не хотел, чтобы Мураки остался и продолжал причнять боль кому-то ещё? А может, это было что-то большее? Тсузуки задавал себе эти вопросы, но не мог найти ответов…

     В последнее время Тсузуки спал очень неспокойно. Иногда ему снился какой-то бред, иногда что-то осмысленное. Но все эти сны были для него кошмарными. Ему постоянно снился Мураки, который почти в каждом сне настигал его, срывал с него одежду, что-то шептал, и с губ его не сходила та еле уловимая улыбка победителя… Тсузуки кричал, пытался освободиться, но… он ничего не мог сделать, он не мог пошевелиться, он был в полной власти Мураки. Эта беспомощность и безвыходность больше всего пугали его. Когда же Мураки начинал приближаться, чтобы завладеть его телом, он просыпался, весь в холодном поту, с трепещущим сердцем. Однажды Тсузуки выпил снотворное, в надежде, что заснёт очень крепко и не увидит никаких снов, но эффект вышел обратным. Он пытался проснуться, но не мог… В ту ночь нереальный Мураки чуть не завладел им. Кроме того, это вызвало кучу вопросов и подозрений со стороны Ватари. Но Тсузуки ни за что не хотел никому рассказывать о своих снах. Он слышал где-то, что иногда во сне человек видит всё то, что втайне хотел бы видеть и в реальности. Это удивляло и пугало Тсузуки – неужели он втайне хочет, чтобы Мураки в конце концов добился своего? Как бы то ни было, об этом не должны были узнать окружающие.

   С Хисокой было  труднее всего. Ему ничего не надо было рассказывать, достаточно было только об этом вспомнить или подумать. Хисока сразу понял, что с Тсузуки что-то не то, но ничего ему об этом не сказал. Тсузуки старался избегать Хисоку и ни в коем случае не дотрагиваться до него – любое прикосновение могло позволить Хисоке увидеть то, что Тсузуки так старательно скрывал. Если же Хисока находился с ним рядом, Тсузуки делал идиотские попытки думать о чём-нибудь другом : о птичках, о еде, петь про себя песни… Это было чертовски трудно, но он был готов на всё, лишь бы только его напарник-эмпат ничго не узнал. Хисока же, чувствуя всё это, про себя думал :"Или с ним происходит что-то неладное, или же он просто стал полным идиотом… Ну кто будет думать о вылуплении бабочек из куколок, во время того, как Шеф проводит совещание? И вообще, он ведёт себя очень странно."

      Однажды ночью Тсузуки проснулся, но не от очередного кошмара, нет. Он проснулся от какого-то непонятного чувства. Ему было жарко и душно, и он посмотрел на открытое окно. В этот момент его глаза расширились от ужаса. У окна он увидел до боли знакомый мужской силуэт… Мураки… Тсузуки сразу же узнал его по слегка светящемуся правому глазу. На нем был белый плащ, и ветер завораживающе развевал его. "Мураки?.. Что…" – начал было Тсузуки, но договорить не смог. Как будто что-то невидимое закрыло ему рот и сковало его.  Он не мог пошевелиться, точно так же, как в одном из своих снов. (Doushite? Chinpunkanpun…)

    Увидев, что предмет его вожделений беспомощен, Мураки медленно подошёл к кровати, на которой лежал Тсузуки и заглянул в широко раскрытые, наполненные возмущением и ненавистью аметистовые глаза. "Тсузуки-сан, как же ты прекрасен и одновремненно беспомощен сейчас… Я вижу, вижу, что ты удивлён. Это хорошо, что ты ничего не рассказал напарнику о своих снах. Этот малыш ещё слишком юн, чтобы знать об этом… – Мураки слегка улыбнулся и приблизил свои губы к уху Тсузуки. – Знай же, Тсузуки-сан, всё, что ты видел во сне, будет и наяву. И ты ничего не сможешь с этим поделать…" С этими словами Мураки коснулся своей рукой щеки Тсузуки. Вероятно, ему доставило удовольствие это прикосновение, так как губы его снова изобразили полуулыбку. Тсузуки же наооборот захлестнула безграничная ярость. Понимая, что его руки по непонятной причине обездвижены, он сделал то, чего сам от себя не ожидал. Резким движением он немного повернул голову и… укусил Мураки в руку. Во рту почувствовался солоноватый вкус крови. Крови Мураки. Ярость немедленно прошла, но стало противно. Противно потому, что он понимал, что это всё, на что он способен в данной ситуации.

   Мураки одёрнул руку от Тсузуки. Из места укуса пошла кровь, Мураки посмотрел на неё и засмеялся, желая, вероятно,  этим показать, что ему это особого вреда не причинило, а только позабавило. Посмотрев на кусаку, он, не торопясь, словно с опаской, снова протянул свою руку и приложил свою ледяную ладонь ко лбу Тсузуки и… тот потерял сознание. Мураки просто отключил его, мягко и безболезненно… (How did he do it???)

   Был полдень, работа шла полным ходом. Хисока знал, конечно, что Тсузуки бывает до неприличия ленивым, но не являться на работу – это было уже слишком. Он любил поесть, любил поспать, и все это понимали. Но у всего есть границы! Спать до полудня, наедаться до отвала, думать о какой-то дури на работе и, в конце концов, вообще не являться на работу – просто траглодитство какое-то! Хисока всегда относился понимающе ко всем пристрастиям напарника, хотя (чего скрывать?), иногда это раздражало. Сильно. В конце концов, это Хисоке 16 лет, и его называют Малышом! Может, ему тоже хотелось вести себя так! Но… он не мог. Он понимал, что стал Шинигами не для этого. Он работал, работал по-настоящему, не жалея сил. А Тсузуки? Ему больше 70 лет (вот уж натуральный ojiichan…), а он продолжает вести себя как ребёнок. Где справедливость?..

   Размышляя в этом направлении, Хисока решил наведаться к Тсузуки и "провести воспитательную беседу", своим, собственным методом. Ему не нужно было отпрашиваться у Шефа, неужели он не имел права на перерыв?

   Выйдя из здания Департамента, Хисока почувствовал некоторое облегчение. Падающие лепестки сакуры действительно хорошо успокаивают и даже завораживают… Первоначальная сердитость Хисоки сменилась на философское настроение. Неспеша приближаясь к "берлоге" Тсузуки, он думал о переменчивости человеческих чувств, о настроениях, движущих поступками людей, и о прочей заумной бредятине. Но, как ни странно, за такими мыслями Хисока и не заметил, как уже был у места проживания своего напарника. Не сказать, чтобы Тсузуки много там жил, просто он был не любителем (в отличии от некоторых), спать там, где работал. В те спокойные дни, когда на работе не происходило ничего важного или сверхъестественно важного, Тсузуки отдыхал здесь, читал книги, готовил различную стряпню, которой потом травил всё подразделение.

   Дверь, как всегда, оказалась не запертой. Правильно, от кого Тсузуки запираться? Ну, если только от Конфетного Вора…

 - Эй, ты! Соня! И тебе не стыдно? – ворчливым голосом, открываяя дверь, сказал Хисока и в следующий момент остолбенел. Комната была пуста, на полу повсюду лежали лепестки сакуры, окно было открыто. Внезапный порыв ветра устроил в комнате сквозняк, и лепески закружились так, что за ними стало почти ничего не видно. Хисока закрыл дверь, и тотчас всё успокоилось. Подойдя к кровати, он заметил на белоснежном покрывале, среди вездесущих лепестков, несколько капелек крови…

 - Тсузуки…

   Было холдно. Темно и холодно. Вот что прежде всего почувствовал Тсузуки, очнувшись. Как он ни старался, как ни напрягал зрение, ничего разглядеть ему не удалось. Помогло осязание. Пошарив руками по окружающим предметам, Тсузуки сделал вывод, что находится… короче, он не понял, где находится. Под ним был холодный шершавый пол, такие же стены и больше ничего. Единственное, что Тсузуки мог сказать точно, судя по эху, это то, что помещение было довольно большим. Сидеть на месте было бессмысленно, и Тсузуки решил поискать выход или что-то вроде этого. Но, уйти далеко ему не удалось – сделав несколько шагов, Тсузуки запнулся за что-то и упал, больно стукнувшись гловой. "Больно…" – проныл он сам себе.

   Внезапно Тсузуки услышал звук, похожий на удар железной двери о дверной проём, и в следующий момент помещение осветилось яркими лампами. Тсузуки невольно закрыл глаза, которые отвыкли от света, но даже сквозь веки свет казался невыносимо ярким. Послышался знакомый смех.

- Тсузуки-сан, ты действительно похож на волчонка. Зубки у тебя отрые, ничего не скажешь. Я вижу, тебе не нравится свет? Что ж, это делает тебя похожим на волчонка ещё больше.

   Мураки снова засмеялся. Тсузуки слегка прикрывал глаза, всё ещё не привыкшие к свету, ладонью, но это не мешало ему видеть Мураки, кисть правой руки которого была перебинтована.

- Ну ты и доставил мне хлопот… - продолжал Мураки всё тем же шутливым тоном. – Думаешь, мне легко было выбираться с дыркой в животе из пламени твоего Шикигами, тогда, в Киото? Почему ты всегда пытаешься меня поджарить? Думаешь, так я вкуснее? – Мураки снова безудержно засмеялся.

- Что за бред ты несёшь?!! Мураки, что тебе от меня нужно?

- Знаешь, а в этой пижаме ты выглядишь так соблазнительно… Вдруг, я не удержусь?

   Тсузуки посмотрел на себя покраснел. Он действительно был в пижаме… (drop…)

- Отвечай!!!

- Не кипятись, Тсузуки-сан… Точно я знаю одно – отрезать тебе голову я пока не буду… - и немного потише добавил, - Саки просуществовал без тела больше 15 лет и не жаловался! Подождёт и ещё… Теперь он в безопасности, - Скакзав это, Мураки снова рассмеялся.

- Прекрати наконец свой безумный смех! Ты что, напился?

- Ах, вот только этого мне от тебя не надо. Ты что, беспокоиться о моём здоровье вздумал? Я сам врач и знаю, что можно, а чего нельзя. От одного раза ничего не будет… Да и потом, может, мне вообще скоро думать о здоровье и не придётся… Знаешь, меня всегда интересовала одна вещь, неужели бессмертные Шинигами никогда не болеют?

- Ну… Мы…

- Неужели их организм настолько силён, чтобы бороться со всеми болезнями? Почему их тела не подвержены старению? Ответив на эти вопросы и предоставив доказательства, передо мной открылись бы большие горизонты… Но у меня другой план, и тебе, Тсузуки-сан, выделена главная роль… Знаешь, тогда, в Киото, ты действительно серьёзно ранил меня… Я мог бы умереть… Но я же доктор, предусмотрительный доктор. У меня было кое-что, что помогло мне выздороветь быстрее. Ты не догадываешься, что это?

- …

- Ну же, Тсузуки-сан, подумай… Или хотя бы угадай.

- Я не собираюсь играть с тобой в загадки!

- Ну хорошо, я сам скажу. Мой дед занимался исследованием твоей крови, он понимал, что она  содержит в себе оружие против всех болезней. Но у него не было ни денег, ни возможностей рассмотреть и изучить всё детально. Не то время было, понимаешь ли… Так вот, даже при жизни твой организм обладал потрясающей регенеративностью, а сейчас, когда ты Шинигами, она стала ещё больше.

- К чему ты клонишь?

- Как, ты всё ещё не понял? В твоей крови есть нечто, что нужно всему человечеству! Но какое мне дело до человечества? Тсузуки-сан, твоя кровь поможет мне стать бессмертным!

- Ты сошёл с ума!

- Нет, наоборот, Тсузуки-сан, мой разум чист и ясен как никогда. Всё, что мне осталось… это обездвижить тебя. Если ты не будешь сопротивляться, я сделаю это легко и безболезненно… - Мураки потянул ладонь к Тсузуки, но тот отшатнулся. – Хм… Я думал, ты снова укусишь меня… Неужели ты всё ещё не смирился со своей участью – быть в моей власти? Ты попрежнему сопротивляешься? Ну что ж, тогда поступим по-другому.

   Сказав это Мураки щёлкнул пальцами, и в тот же момент, всё задрожало, с потолка посыпались мелкие кусочки извёстки и ещё чего-то, поднялось облако пыли, и, когда оно улеглось, за спиной Мураки Тсузуки увидел монстра, который был в два раза выше его.

- Ой-ой… - только и смог вымолвить Тсузуки. Мураки снова щёлкнул пальцами и монстр перешёл в наступление. Тот час из его клыкастой пасти вырвался желтоватый луч. Каким-то чудом Тсузуки удалось увернуться и отскчить. Пол, на том месте, где он когда-то стоял, в буквальном смысле был превращён в порошок.

- Так ты хочешь сразиться, Мураки? Призываю тебя из двенадцати богов… С чёрными когтями твоими, кровавыми глазами твоими, белыми клыками твоими… Предстань передо мной… Бьякко! – Из вихря, образовавшегося рядом с Тсузуки появился Шикигами, белый тигр. Из его пасти вылетел белый энегргетический шар, который попал точно в цель – чудовище, которое контролировал Мураки, издало оглушительный рёв, но, всё же, устояло.

- Что ж, Тсузуки-сан, раз план внезапности не удался, перейдём к следующему.

   Мураки засунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил… пистолет. Указательный палец вытянутой руки нажал на спусковой крючок несколько раз. Прозвучали выстрелы. Сия операция была проделана столь быстро и уверенно, что Тсузуки не успел и подумать, как острая боль пронзила его тело в нескольких местах. Внезапная слабость не дала ему возможности устоять на ногах и, падая на пол, Тсузуки показалось, что время остановилось. Последнее, что он подумал – это, что пистолет, который Мураки держал в руках – тот самый, из которого он стрелял  в Принцессу Тсубаки, на лайнере Какюина… Откуда, откуда он у него? А может, это и совсем не тот пистолет… Потом свет померк и сознание отключилось…

- Это Мураки… Я знаю, это Мураки! И я, и Тсузуки знали, что он жив! – Хисока выглядел очень обеспокоенным, хоть и старался это скрыть.

- Мы проверили всё. За эти полтора месяца имя Казутака Мураки нигде не всплывало… Этого не может быть! - Гушошин старался успокоить Хисоку, но того это только бесило. Какой-то курёнок разуверяет его в том, что он чувствует кожей (в буквальном смысле)!

- В любом случае, мы не знаем, где Тсузуки сейчас. Остаётся только ждать… - сказал Татсуми поникшим голосом. Хисока тут же взорвался:

- Ждать чего? Когда Мураки отрежет Тсузуки голову? Пока он не пришлёт его нам по кусочкам? Этого ждать?..

- Куросаки-сан! Мы все хотим спасти Тсузуки! Но мы ничего не можем сделать! Я бы сам разрезал Казутаку на кусочки, но мы не знаем где он! – голос Татсуми стал твёрдым, но одновременно успокаивающим…

- Но… Мы… - … а вот голос Хисоки предательски дрогнул, - Можно же… Ория… Он наверняка знает, где Мураки…

- Сомневаюсь, что он нам всё расскажет. Мы связаны по рукам и ногам… Чёрт! – Татсуми ударил кулаком по столу. – Ненавижу бездействие!..

   Печаль засела где-то глубоко внутри и приносила нестерпимую боль… Ублюдок… Этот ублюдок снова делает то, что ему вздумается! Почему, почему смерть не забирает его? Он живуч, живуч как кошка. Но у кошки девять жизней, а у Мураки, казалось, жизней бесконечно много. Неужели, это правда, что есть люди, которым достаётся всё, что они хотят? Он снова отнял у Хисоки самое дорогое. Сначала он отнял у него жизнь. Но этого ему было мало, и он отнял его спокойствие. Хисока уже нигде не чувствовал себя в безопасности. Разве только с Тсузуки… Но Мураки отнял и его!

   Ноги сами его привели к квартире Тсузуки. Хисока знал, что войдя в комнату ему не станет легче. Но ему было всё равно. Хотелось забыться, уверить себя, что ничего не произошло… Вот, сейчас он откроет дверь и увидит Тсузуки в очках, читающего книгу, или смотрящего в окно, или жующего шоколадку…

   Открыв дверь, Хисока испытал такое чувство, словно камень свалился с его души. Он увидел то, что желал увидеть, то, чего ему так не хватало. Глаза невольно наполнились слезами.

   Тсузуки лежал на кровати, бледный, почти как простыня. Хисока подбежал к нему, сел рядом, и в следующий момент заметил, что покрывало, которым тот был накрыт, в нескольких местах пропиталось кровью. Локтевые сгибы Тсузуки были  исколоты, словно у наркомана.

- Тсузуки… Очнись… - прошептал Хисока, но глаза напарника продолжали оставаться закрытыми. Как ужасно было видеть Тсузуки, обычно жизнерадостного и весёлого, бледным, теряющим нить жизни… Хисока раскрыл покрывало и увидел четыре огнестрельные раны на груди Тсузуки. Из них медленно, но неумолимо текла тёмно-красная кровь, и уже почти вся кровать была пропитана ей.

- Почему кровотечение не прекращается? Тсузуки, что этот ублюдок с тобой сделал?..

   Ватари вышел из палаты усталый, но на его лице уже не было того беспокойства. Хисока вскочил с кресла, на котором сидел, и спросил с надеждой:

- Как он?

- Сейчас с ним всё в порядке, его регенеративность восстановилась.

- Что с ним произошло?

- Этот выродок стрелял в него, как я понимаю, не простыми пулями. Я не успел всё исследовать, но, думаю, именно они препятствовали восстановлению и закрытию ран Тсузуки. Он потерял много крови, кроме того, видно, что Мураки к тому же брал его кровь из вен на обоих руках. Как вампир без клыков…

- Но зачем ему это нужно?

- Не знаю, но кровь Тсузуки ему потребовалась не случайно… Меня удивляет другое : как Мураки удаётся проникать в Мейфу? Он делал это уже неоднократно…

- Возможно, он действительно нашёл какой-то способ, - сказал Татсуми, вставший рядом с Хисокой. -  Этим заинтересовались наверху и, наверняка, скоро кому-то из нас поручат расследовать это. Энма-Дай-О не нравится, что какой-то вообразивший о себе не весть что доктор вытворяет такое.

- Если дело принимает такой оборот…

- Ватари, - тихо спросил Хисока, - а к нему можно сейчас?

- Он очень слаб, Малыш. Но зайти ненадолго, думаю, можно. Только не буди его. Ему нужен отдых и покой.

   Вот он, лежит перебинтованный, рядом с ним какие-то аппараты, трубочки, присоски... Ватари знает своё дело, он сразу смог помочь Тсузуки. А Хисока? Хисока ничего не мог сделать, он даже руку забинтовать толком не смог бы…  И это угнетало. Неспособность помочь…

   Хисока сел рядом с Тсузуки и посмотрел на него. Действительно, спящий Тсузуки выглядел очень беспомощно. Не это ли так привлекало в нём Мураки? Но ведь за этой беспомощностью таится огромная, но неосознанная сила… Хисока убрал мягкие тёмные волосы напарника, падавшие тому на глаза, и в этот  момент увидел, как веки Тсузуки вздрогнули и глаза цвета аметиста устремили свой взгляд на него. Взгляд, полный печали и сожаления…

- Тсузуки!.. Ты очнулся… Слава богу, теперь всё в порядке, ты поправишься… Всё будет хорошо… - и снова слёзы были готовы вот-вот хлынуть из изумрудных глаз.

- Ничего хорошего… не будет… - прошептал Тсузуки. Ему было трудно говорить, каждое слово дополнялось каким-то нехорошим хрипом. – Я… не смог… предотвратить… Теперь он… - из груди Тсузуки снова вырвался хрип, и он простонал от боли. – бессмертен…

 - Что?..

   В этот момент дверь открылась, и вошёл Ватари.

- Тсузуки?.. Ты проснулся?.. Тебе надо поспать, я же дал тебе лекарство! Успеете ещё наболтаться. Хисока, вам с Тсузуки предстоит ещё много дел. Да, кстати, как только Тсузуки поправится, Шеф поручит вам новое расследование, связанное с Мураки.

- С Мураки?..

- Да, да… А сейчас, пожалуйста, иди. Моему пациенту нужен отдых.

- Бессмертен?.. Что он имел ввиду?..

- Не знаю… Он был слишком слаб… Он и это то сказал с трудом…

- Куросаки-сан, может быть, ты придаёшь этому слишком большое значение? Возможно, Тсузуки просто бредил…

- Татсуми-сан, я так не думаю. Он говорил это на полном серьёзе.

- Что ж, значит, мы должны всё выяснить. Если то, что сказал Тсузуки не бред, то это очень серьёзно, - Татсуми поправил очки и посмотрел на Шефа.

- Мураки очень умён. Вполне возможно, что он выкачал столько крови из Тсузуки именно потому, что нашёл в ней кое-что, - Ватари выглядел немного задумчиво. – Какое-то время назад, меня тоже заинтересовала кровь Шинигами. Я проводил исследования своей крови и обнаружил в ней повышенное содержание некоторых форменных элементов, особенно лейкоцитов. Кроме того, в крови Шинигами присутствуют неизвестные клетки крови, которые, вероятно, и отвечают за повышенную регенеративность и нестарение организма. Но исследовать кровь детально и досконально, чтобы выделить в ней только аномальные клетки, не так-то просто. Требуется много затрат, как умственных, так и материальных. Мураки, вроде бы, с деньгами проблем не имеет. А мне пришлось остановиться на пол пути из-за недостатка финансирования…

   По Татсуми сползла капля.

- То есть, если я правильно понял, Мураки собирается закачать в себя кровь Тсузуки? – спросил Хисока удивлённо.

- Нет, ты понял неправильно.

   По Хисоке сползла капля.

- Думаю, он хочет не закачать в себя кровь Тсузуки, а лишь выделить те самые неизвестные форменные элементы и добавить их в свою кровь.

- Ватари-сан, ты не на научном конгрессе… - взмолился Хисока. Да, в биологии он просто дуб…

   По Ватари сползла капля.

- Ну ладно, если говорить совсем уж детским языком, Мураки хочет добавить в свою кровь недостающих "ингридиентов", которые он "возьмёт" из крови Тсузуки. Тогда он станет как Шинигами. Только живым. Теперь понятно?

- Господи, если Мураки станет бессмертным…

- Куросаки-сан, это же не подтверждённая информация! – попытался немного успокоить Хисоку Татсуми.

- Но я не думаю, что такая процедура возможна, так как, насколько мне известно, у Мураки  и Тсузуки разные группы крови. Это значит, что даже если Мураки и удастся выделить эти неизвестные элементы и добавить каким-то образом их в свою кровь, его организм всё равно отторгнет их. Но если он продумал и это… Ведь, кажется, его предыдущие исследования были связаны с проблемой отторжения организмом чужеродных клеток?..

   Как же так получилось? Ведь, в сущности, если подумать, всё могло быть по-другому… Если бы он не сидел сложа руки и не ждал, пока Мураки за ним пожалует… Он мог вызвать своих Шикигами… Ведь разве для мифических божеств стены какой-то лаборатории - преграда?.. Его пламенная Сузаку с лёгкостью могла бы превратить всё помещение в обломки… Но он не стал этого делать… Он лишь в очередной раз показал свою беспомощность. Сейчас, когда всё уже было позади, Тсузуки поймал себя на мысли о том, что ему совершенно не хотелось тогда сопротивляться. "Будь, что будет…" Но эта мысль была так необычна и дика, что просто не укладывалась в его голове…

    Жизнь… Жизнь после смерти в Мейфу, стране мёртвых, продолжала идти своим чередом. Всё было по-прежнему : безмолвие тишины, неизменное спокойствие и монотонное падение лепестков сакуры. Лишь одна деталь не вписывалась в этот безмятежный пейзаж – огромная, кроваво-красная луна…

It is a good day to die…